Общественное Православие

Отец Джон Бэар (Fr. John Behr)  |  English  |  ελληνικά  |  српски

Безусловно, существует множество способов чтения Писания, а также огромное число споров на эту тему, как на общем уровне, так и в академических кругах. Но есть определенная особенность прочтения Писания, абсолютно фундаментальная для христианской традиции, от изначального объявления благой вести до символов веры, провозглашенных Соборами. Так же очень важно то, что Павел повторяет дважды в одном предложении: «Ибо преподал вам прежде всего то, что и сам получил, что Христос умер, по Писанию, и что Он был погребен, и что воскрес в третий день, по Писанию» (1 Кор. 15:3-4). Писанием здесь является то, что мы (несколько ошибочно) называем Ветхим Заветом; и, по ссылке на тоже Писание, Никейский Символ Веры утверждает о том, что Христос умер и воскрес «по Писанию». Писание дает рамки, термины, образы и язык, с помощью которых апостолы и евангелисты понимали и возвещали откровения Бога в Христе. Писания Ветхого Завет были и продолжают быть (даже теперь, когда у нас есть писания Нового Завета) главными Писаниями христианской традиции (в конце концов, сами тексты Нового Завета обращаются к ним как к Писанию), главными текстами, с помощью которых мы приходим к откровению Бога в Христе.

И тем не менее, объявление Христа «согласно Писанию» в свою очередь означает, что Писание читается христианами иначе, чем оно читалось до встречи с Христом. ….

Марк Л. Мовсесян (Mark L. Movsesian)  |  English  |  ελληνικά  |  српски

История преследования христиан на Ближнем Востоке – к сожалению, достаточно долгая, хотя ее последствия и были смягчены – должна учитываться сегодня в стратегиях нашей деятельности по оказанию помощи христианам ближнего востока. Один из важных и стоящих рассмотрения эпизодов этой истории – османское  движение XIX века, известное как Танзимат, причинившее непреднамеренный вред Армянам и другим христианам Османской империи. Танзимат – турецкое слово, означающее «упорядочение» – широкомасштабное реформистское движение, проходившее с 1830-х до 1870-х годов.   Эти реформы проводились при содействии Запада, одной из целей которого являлось облегчение положения христиан Османской Империи. Хотя движение имело добрые намерения и некоторый успех, в конечном итоге Танзимат привел к агрессивной ответной реакции против христиан и, в действительности, ухудшил их положение. Я полагаю, что этом эпизод может дать нам урок в наши дни. ….

English  |  ελληνικά

«Диаконское служение в церковном управлении и администрации»

протодьякон Питер Данилчик

Я имел честь служить в святом диаконате Церкви последние 42 года. Для диакона, жить – значить служить, а служить тоже самое, что жить. Однако, эта жизнь и служение не для себя – это для Церкви, для Тела Христова.

Когда мы думаем об управлении, мы можем представить совет, например, совет прихода или епархии, встречающийся в конференц-зале и принимающий «важные решения».  Но правильно понимаемое управление гораздо более близкое и народное, чем то, что мы представили.

Образом управления в Церкви является епископат. В Новом Завете, святой Павел использует слово епископы для смотрителей стада, также для служащих охранниками и управляющими.  Сразу приходит на ум образ Доброго Пастуха, того, чье имя известно овцам, и кто ищет потерянных и одиноких.

Но как дьяконы вписываются в структуру управления? ….

English  |  ελληνικά

Примечание редакторов: в сотрудничестве с центром для диаконисс святой Фивы мы начинаем серию коротких статей об институте диаконства в Православной Церкви по материалам конференции в Ирвине, штат Калифорния, проходившей в октябре 2017 года. Ниже приведена двойная статья, предлагающая два весьма разных взгляда на историчность и правомерность института диаконисс.

Опасность диаконисс

Протодиакон Брайан Патрик Митчелл

Несмотря на большой объем проведенных исследований, мы все еще знаем очень мало о православных диакониссах. Этому есть две причины. Первая состоит в том, что их функции всегда были очень ограничены, и поэтому в древних текстах о них говориться очень мало по сравнению с тем, что сказано о епископах, священниках и диаконах.

Другой причиной является то, что их число также всегда было очень ограничено. Их было не так много за исключением некоторых больших городов восточной империи, таких как Константинополь. Во многих местах их вообще не было, и в течение долгого времени их не было ни в одной части Православной Церкви.

Размышляя о месте диаконисс в православной традиции, нужно помнить о том, что наличие диаконисс никогда не являлось традицией всей Церкви, но существовала традиция их отсутствия – даже после того, как они существовали в некоторых местах.

Возникает вопрос, почему? ….

Иерей, архидиакон Джон Хриссавгис (Rev. Archdeacon John Chryssavgis)  |  English  |  ελληνικά

В течении последних веков диаконат играл символическую либо переходную роль в Церкви. Рукоположение приходских священников происходит после  лишь недолгой их службы дьяконами. Так как будто они должны продвигаться «вперед» или «вверх»! Диаконат понизили до чего-то немногим большего, чем приготовление к священству или епископству, или ступенька к ним. Последние два этапа часто считаются более значимыми для рукоположенного священства, тогда как диаконат остается чем-то вроде под-священства, редко воспринимаемого как постоянный или пожизненный пост.

Но так было не всегда – в конце первого века диаконы, вместе с епископами и священниками, рассматривались Игнатием Антиохийским как необходимая часть структуры Церкви, реализующая ее единство – наиболее полно и всесторонне – когда община «… почитает дьяконов, как заповедь Иисуса Христа, а епископа, как Иисуса Христа, Сына Бога Отца, пресвитеров же, как собрание Божие, как сонм апостолов. Без них нет Церкви» (Послание к траллийцам).

Святой Иоанн Златоуст напоминает нам, как ранняя Церковь воспринимала дьяконов, замечая, что «даже епископы зовутся диаконами» (Толкование на послание к Филиппийцам 1). Действительно, во времена апостолов ничто не подразумевало и не указывало на то, что диаконат являлся условием для возвышения до священника или требованием к этому. Вот почему я убежден в том, что нельзя ясно понимать священство или даже епископат – если мы сначала не осознаем и не оценим диаконат сам по себе. ….

Эшли Пурпура (Ashley Purpura)  |  English  |  ελληνικά

Как и гендер сам по себе, православное понимание гендера охватывает спектр различных взглядов. Многие, обращающиеся к «проблеме гендера» или «роли женщины в церкви», полагаются на предположение, что любая теологическая интерпретация гендера неизбежно проходит вдоль цисгендерной бинарности. Проще говоря, индивиды с мужскими телами идентифицируются как «мужчины» и выражают маскулинность, индивиды с женскими телами идентифицируются как «женщины» и выражают фемининность. Однако, византийские гимны в память великих святых и праздников служат свидетельством тому, что существует аспект православной традиции, в котором проявление гендерной идентичности, а также атрибуты маскулинности и фемининности не обязательно коррелируют с телами конкретно мужского или женского пола. В этих гимнах гендер функционирует совместно с патриархальными строками как средство для того, чтобы сделать святость праведников понятной для живущей в определенное время православной общины. Литургически сконструированный через пение гимнов гендер, однако, функционирует за пределами бинарной категоризации по отношению к Богу. Одним словом, более всеобъемлющая и сложная концепция гендера уже присутствует во всеобще предписанном литургическом голосе церкви.

Например, содержание общих гимнов мученикам мужского и женского пола обнаруживают поразительные различия по бинарному гендерному делению. >>>

Катерине Келаидис (Katherine Kelaidis)  |  English  |  ελληνικά

Прошлым августом первый настоящий друг, единственный с которым я встретилась в церкви, покончил с собой. Ионафан (это вымышленное имя) был годом старше меня в университете Калифорнии в Беркли, где мы познакомились, когда я была на первом курсе. Его приняли в Православную Церковь во время еженедельной литургии в нашем отделении Общества Православных Христиан, находящемся в часовне, буквально расположенной в верхней комнате. Ионафан и я быстро подружились. Мы оба были саркастичными студентами, изучающими классическую античность со склонностями к музыке барокко и дрег-квинс. Мы быстро сблизились, как это часто бывает с чудаками, нашедшими своих.

Это произошло несмотря на факт того, что внешне мы были очень разными людьми. Я была греческой девушкой, воспитанной богатыми родителями в пригороде Денвера в Колорадо в мире, где обо мне заботились и души во мне не чаяли, и где я свободно могла беспокоиться о моих оценках и том, понравилась ли я тому мальчику на физике. Ионафан был сиротой, воспитанным в бедности в Калифорнийской долине. Он был геем смешанной расы в сегрегированном и гетеросексуальном месте. Если моя жизнь определялась и часто ограничивалась моими связями, его жизнь была поиском места, где он может быть полностью собой, где он может быть любим без условий и ожиданий.

Этот поиск привел его в Православную Церковь. И мы его подвели. >>>

Кристофер Яковетти (Christopher Iacovetti)  |  English  |  ελληνικά

В течение прошлого века, православные в общем считали теологию Августина в лучшем случае проблематичной, а в худшем катастрофической. Это, пожалуй, наиболее очевидно, когда речь идет о тринитарных размышлениях Августина, поскольку именно в своем трактате «О Троице» он влиятельно продвигал то, что можно было бы назвать ранней формулировкой филиокве (т.е. утверждения о том, что Святой Дух исходит от Сына так же, как и от Отца). Благодаря этому, Иоанн Романидис и другие православные утверждали, что Августин заразил западную традицию болезнью под названием «филиоквизм», болезнью, чьи богословские последствия выходят далеко за пределы узкой области пневматологии. Действительно, для Романидиса и ему подобных, филиокве не столько изолированная ошибка учения, сколько разъедающий агент, чьим действием является разрушение тринитарной основы, на которой стоит христианство.

Хотя не все православные были столь же категоричны в своих заявлениях, как Романидис, но и такие заслуживающие внимания и влиятельные восточные богословы как Владимир Лосский, тем не менее, разделяли всеобъемлющую убежденность Романидиса в том, что в общем августинская пневматология Запада представляет серьезную угрозу православию. В частности, согласно и Лосскому, и Романидису, филиокве принципиально не совместимо с обожением, учением, составляющим самую суть православной мысли и практики. И, следовательно, вердикт ясен: необходимо выбрать между двумя (взаимно исключающими) учениями – филиокве и обожением.

Однако, это заявление ставится под существенный вопрос последними исследованиями трудов Августина. >>>

Анна Брискина-Мюллер (Anna Briskina-Müller)  |  English  |  ελληνικά

«Московский университет учрежден на таких же основаниях, как и все немецкие университеты», – гласит один официальный рапорт начала 1770-х годов. – «Так как при учреждении московскаго университета учителей и профессоров для этого факультета своих не было, (…) то богословский факультет и не учрежден (…). Между тем для образования духовенства полезно было бы учредить этот факультет», – продолжают авторы.

Как констатация необходимости богословских факультетов, так и отсылка к «немецким университетам» по-прежнему актуальны. По вопросу о том, следует ли признать богословие «ВАКовской» дисциплиной, то есть включить его в официальный перечень университетских наук, споры шли долгие годы и по-прежнему не утихают.

В дебатах представлен широкий спектр позиций: «жесткие позитивисты» (убежденные в том, что гуманитарные науки в принципе не являются науками), «умеренные позитивисты» (считающие, что богословие – в отличие от других гуманитарных дисциплин – не наука, потому что оно ограничено конфессиональными рамками), «позитивисты, интересующиеся религией» и условные «религиоведы» (оспаривающие научность богословия по причине свойственной ему субъективности); условные –  нейтральные или благосклонные – «наблюдатели» и богословы-самоучки (представители гуманитарных дисциплин, занимающиеся богословскими и церковными темами) и, наконец, церковные богословы, представители Церкви («позитивисты» называют их «клерикалами»). >>>

Стивен Дж. Шумейкер (Stephen J. Shoemaker)  |  English  |  ελληνικά

quod ubique, quod semper, quod ab omnibus creditum est
чему верили повсюду, всегда, все
–Св. Викентий Леринский (г.р. 445)

Монахи Монастыря св. Антония недавно опубликовали интригующий и прекрасный, а также глубоко проблематичный труд о судьбе души после смерти. Весящая (буквально) более тысячи страниц, книга содержит мнения ряда православных писателей о переживаниях души после исхода из тела, а также щедрые репродукции икон и других объектов на более чем 200 цветных иллюстрациях. Однако, к сожалению, этот компендиум является фундаменталистской попыткой ввести читателя в заблуждение по поводу учения Православной Церкви. Главная цель книги – продвинуть идею о воздушных мытарствах, через которые душа должна пройти после смерти, как неотъемлемого компонента православной веры. Тем не менее, данное утверждение является неверным, несмотря на массу мнимых доказательств, собранных монахами, и обширную академическую и церковную поддержку (большая часть которой, как я понимаю, была получена без предоставления полной информации о том, что именно будет поддерживаться).

Дебаты вокруг мытарств были темой живой дискуссии современного православия, особенно благодаря распространению этой идеи в конце двадцатого века Серафимом Роузом и другими деятелями его окружения. Проще говоря, эта книга пытается продемонстрировать, что Православная Церковь бескомпромиссно исповедовала учение о том, что после исхода из тела отдельная душа должна пройти через приблизительно двадцать мытарств, населенных демонами. Эти демоны будут обвинять каждую душу в определенных грехах и, если душа будет признана виновной в не исповеданных грехах, то демоны не позволят душе пройти и утащат ее в ад. Действительно, некоторые влиятельные личности в православной традиции выступали за такой взгляд, но необходимо заметить, что большая их часть жила во втором тысячелетии. Такое учение было почти неизвестно в течение первого тысячелетия, и даже во время второго оно оставалось всего лишь одним из множества взглядов на судьбу души. Соответственно, я предлагая использовать канон Викентия, процитированный выше, чтобы оценить утверждения монахов. >>>